— Да знаю, конечно, — махнула рукой она. — На тебя же только ленивый досье не собирает, а мои уже столько натащили, что я и читать эту чепуху перестала.

— А что так? — с любопытством спросил я. — Неужели неинтересно?

— Фактов мало, одни домыслы, — пояснила она. — Ты скучный человек, Кен. В скандалах не участвовал, жене верен до неприличия, в каких-то тайных пороках тоже не замечен. Так что про тебя наши аналитики в основном разные теории сочиняют. Некоторые очень забавные, вроде той, где ты реинкарнация Рюрика, но вообще они быстро надоедают. Совсем без фактов всё-таки скучно.

— Фактов тебе мало, надо же, — хмыкнул я. — Да просто спроси, если что-то интересует. Скорее всего, отвечу, секретов на самом деле у меня немного, вот так, с ходу, даже и не вспомню у себя никаких секретов. Хотя наверняка найдутся какие-нибудь, у всех же есть.

Здесь официант подкатил к нам тележку, заставленную тарелками и тарелочками, и мы, как было принято выражаться в старинных романах, отдали должное превосходному обеду.

— Так о чём ты хотел поговорить? — спросила она, когда мы, наконец, перешли к десертам.

— Хотел расспросить, как там продвигается дело с теми существами в моём подвале.

— Вот так и знала! — расстроенно заявила она. — Если я скажу, что это государственная тайна, и расследование идёт своим ходом, тебя же это не устроит?

— Брось, Гана, — укоризненно сказал я. — Это мой подвал, я имею право знать, что там творится. Тем более, я подозреваю, что ты меня в это дело всё равно так или иначе затащишь.

— Вот поэтому я и не хотела сюда ехать, — вздохнула она. — Ладно, что тебя интересует?

— Например, меня интересует, что эти существа из себя представляют.

— Мы склоняемся к версии, что это всё-таки вселившиеся духи.

— Не очень стыкуется, — с сомнением заметил я. — Наш Ингвар — ну, это дух, что у нас в поместье жил, я его в конце концов прикончил, — так вот, Ингвару было почти три тысячи лет, а может быть, и больше, и то он оставался просто духом. Ему и в голову не пришло бы вселяться в какую-то мумию, он так быстро разбазарил бы всю энергию, которую копил три тысячи лет. Одно дело вселиться в живого, где нужно всего лишь перехватить управление, и совсем другое оживить труп.

— Всё верно, Кен, мы тоже долго сомневались. Но потом всё же пришли к выводу, что, во-первых, это какие-то очень специфические духи, с которыми мы раньше не сталкивались, а во-вторых, они присосались к какому-то внешнему источнику. Радует только, что энергию они всё-таки экономят.

— А из чего вы сделали вывод, что они её экономят?

— Мы там одну из тварей разрубили пополам в районе пояса. На ней это никак не отразилось, просто верхняя половинка стала левитировать. Но потом она всё-таки прирастила себе нижнюю половинку обратно, стало быть, левитация хоть и удобнее, но при этом слишком затратна в плане энергии. Причём, что забавно, она прирастила себе низ наоборот, то есть у ней задница и морда сейчас смотрят в одну сторону. Но непохоже, чтобы это ей особо мешало.

— Интересно, а что будет, если сжечь это существо дотла?

— Мы не стали пробовать, слишком рискованно. Так они хотя бы привязаны к источнику энергии, а что может сделать свободный дух — совершенно непонятно.

— А они привязаны?

— Да, мы выпустили одно для пробы, но оно далеко не ушло, немного побродило рядом с дырой, а потом обратно ушло. А другие даже не пытались выйти.

— И много их там?

— Сначала было три, потом из ближайших комнат выползла ещё пара. Может, в комнатах подальше есть ещё, но они пока не показывались.

— То есть получается, что они привязаны к одному месту и не особо опасны? — сделал я вывод.

— Получается, что так, — согласилась Драгана. — Они привязаны к чему-то, что находится ниже, на третьем уровне, и сами по себе не особо активны. И довольно тупые — даже если просто прислонить к пролому кусок фанеры, они теряют людей из виду и успокаиваются.

— Так может, проще и в самом деле залить их бетоном?

— Это предложение пользуется определённой популярностью, — кивнула Драгана, — но всё же это слишком опасно. Ты же сам говорил, что такую мину под городом оставлять не стоит.

— Наверное, всё-таки не стоит, — согласился я. — Кстати, Стефа говорила, что там отметились боги. Сначала там был храмовый комплекс, потом боги ушли, потом пришли другие, и как раз во время второго пришествия был достроен и активно использовался третий этаж.

— Это важная информация, — укоризненно посмотрела на меня Драгана. — Почему ты мне раньше об этом не сказал?

— Потому что раньше ты вообще не хотела со мной на эту тему разговаривать, — напомнил я.

— А, ну да, — смутилась она. — А она не говорила, что за боги?

— Нет, — покачал головой я. — Камень их не различает, просто помнит, что были боги. Но тебе лучше с самой Стефой поговорить, наверняка она сможет ещё что-нибудь сказать.

— Обязательно поговорю, — кивнула Драгана.

— А вот раз уж мы вспомнили Стефу…

— Ты вспомнил, — уточнила она.

— Хорошо, пусть будет я вспомнил, какая разница, — недовольно поправился я. — В общем, она мне выдала теорию, что весь наш мир — это сон Летящей-в-Ночь, и мы тоже часть этого сна.

— И что?

— И мне такая версия не нравится. По сути, то же самое, что и у жрецов — драконица, разгоняющая первородный мрак.

— Жрецы просто повторяют, как попугаи, что они краем уха слышали, — пожала плечами Драгана. — А вообще — что тебя смущает? Сон Летящей — это то, как видит мир Стефа, да и вообще Ренские. А ты хоть и Ренский, но это явно не твой образ. Не знаю только, почему тебя это задело — ну, видит она мир таким, и что из этого?

— Насколько такое видение мира соответствует действительности?

— Какой ещё действительности? — с иронией взглянула на меня Драгана. — Знаешь, я сейчас слушаю тебя, а перед глазами твоя Магда Ясенева. Не уподобляйся, пожалуйста.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — с отчаянием признался я. — Вот есть Сила, вот есть Сияние, всё просто и понятно. Что в этом не так?

— Как всё запущено, — вздохнула Драгана.

Она замолчала, о чём-то размышляя. Я тоже молчал — у меня было ощущение, что я могу услышать что-то новое, и если я действительно хочу это узнать, то лучше ей не мешать.

— Вообще-то, я не совсем права, — наконец, сказала она. — Ты этого знать и не обязан. Я об этом читаю лекции на пятом курсе, и они факультативные, потому что для большинства студентов это слишком абстрактная концепция, и этому большинству она просто не нужна. Понимаешь, Госпожа Рассвета — это очень сложная сущность, которую мы не в состоянии постичь как нечто цельное. Мы сами её порождения, по сути, мы её ничтожная часть. Как пример — красная кровяная клетка путешествует по твоему организму, и видит тебя со множества разных сторон, но она не в состоянии постичь тебя целиком. Даже если ей удастся посетить каждую твою клетку, она всё равно не сможет познать тебя как цельное существо. Разный масштаб, разный уровень сложности.

— Не скажу, что мне это особо нравится, но я это понимаю и принимаю.

— Ты видишь Госпожу как Сияние, так?

— Не то, чтобы прямо вот вижу, — признался я. — Но мне удаётся временами увидеть Сияние, и постепенно у меня это получается всё лучше и лучше.

— Сияние — это то, как видят Госпожу Владеющие. Как сияющие нити, пронизывающие всё сущее. Считается, что ты становишься полноценным Владеющим, как только начинаешь без усилий видеть Сияние. Вот только этот образ совершенно бесполезный, хотя многие считают, что Владеющие могут то, что могут, именно благодаря тому, что видят Сияние.

— Не очень понятно, Гана, — честно признался я. — Вот ты говоришь, что этот образ бесполезный — значит есть, какие-то полезные образы?

— Конечно. Ты же знаешь, что такое дар Силы?

— Я помню, что ты мне объясняла, — кивнул я.

— Так вот, на самом деле дар Силы — это всего лишь возможность увидеть Госпожу с новой точки зрения. Постичь ещё один образ Госпожи, если угодно. Ты знаешь, какой аспект у Ренских?